Хотя это лишь частично касается боевого пути 55сбр, считаю нужным вернуться к ситуации вокруг Яхромы ‑ знаковому событию тех «48 часов» (напряжение и концентрация боевых действий была велика, счет шёл на часы). Яхрома ‑ это была территория стыка между 16А и 30А. Важно отметить, что прорыв через Яхромский мост случился в день, когда 923сп (251сд 16А, но в той «каше» временно воевавший в составе 30А) с дивизионом 76мм пушек сдал свои позиции в Яхроме второму батальону 29сбр 1УА. Там состоялся разговор нач.штаба 30А Г.И.Хетагурова и молодого комбрига 29сбр подполковника И.П.Федотова, на предмет не задержать ли на день передачу позиций, пока не подтянется вся 29 бригада (а бригада подтянуться «завтра» не могла, так как уже была растянута в обороне по фронту от Яхромы до Дмитрова вдоль канала, став «южным крылом» Дмитрова. Ведь по приказу Ставки 64осбр (морская),которая шла к Дмитрову с севера-запада не успела подойти к месту сосредоточения, на полпути была отослана севернее Дмитрова, блокировать возможность прорыва немцев на Пушкино. 55сбр была развернута "северным крылом" Дмитрова - от Татищево до Вербилок. 71осбр (морская) ожидалась пешим маршем с северо-востока. 50сбр уже подходила пешим порядком из села Костино к месту сосредоточения, и навстречу был послан офицер связи с приказом быть к 10.00 28.11 в районе Яхромы). Хлебнувший пороху и одновременно «опытный военный бюрократ» (очень ценное сочетание)Хетагуров поясняет комбригу, что дивизион 76мм пушек будет помощнее одной батареи 45мм пушек, которые собирается развернуть на том месте подполковник. Далее, остатки обстрелянного 923сп и необстрелянный батальон лучше,чем один необстрелянный батальон. И далее, он посоветовал подстраховаться и сообщить об данном разговоре командарму 1УА (глядишь, даст добро сдвинуть передачу позиций на день). Но молодой комбриг ответил, что за ним целая армия, и есть приказ – сменить сегодня, а приказы не обсуждаются. А Хетагуров как в воду глядел.
Прорыв начался с наступлением темноты 27 ноября. [55] В день пересменки. Важный момент: жители села Перемилово, кто работал в Яхроме, 27 ноября ранним утром пошли через канал в Яхрому на работу. Но их не пустили через канал наши военные, люди вернулись. То есть косвенно это свидетельствует, что прорыв ждали вот-вот, с часу на час. Но прошел весь световой день, и лишь в сумерках, фактически в темноте длинного зимнего вечера передовая группа под командованием полковника Хасо фон Мантойфеля (6‑й стрелковый полк и 25‑й танковый полк) из 7-й танковой дивизии (той самой, что сходу взяла Париж) 56-го армейского механизированного корпуса генерала Шааля въехала в Яхрому. Не вступая в затяжной бой со 2-м батальоном 29сбр к мосту выдвинулось штурмовая группа.
Мост (автогужевой)через Яхрому был заминирован и охранялся войсками НКВД (чтобы не допустить прорыва немцев к Москве, командование поставило задачу прикрыть минными заграждениями направление Клин-Яхрома-Дмитров и заминировать мосты.) И начнись бой – у группы охраны есть приказ взорвать мост при угрозе прорыва через него врага. Тем не менее – мост не был взорван, но был захвачен. В оправдание можно добавить - есть информация, что группа захвата была одета в форму РККА, члены группы владели русским языком. Они по льду перешли канал, зашли с тыла и захватили охранявших мост НКВД-шников, разминировали его и открыли путь штурмовой группе [54] (нужно проверть ‑ не выписал ли полковник Мантойфель себе в помощь ребят из армейского спецназа Вермахта полка «Брандербург-800»? Ведь есть данные, что в октябре 1941г. 9-я рота 3-го батальона «Бранденбург-800» десантируется на парашютах в районе Истринского водохранилища, осуществляющего водоснабжение Москвы Во время минирования плотины их обезвредили НКВД-шники. А здесь всё было наоборот).
Передовые части, форсировав канал, веером захватили три ближайшие деревни: Перемилово ‑ левая диагональ, Ильинское ‑ прямо, Б.Семешки – правая диагональ (кстати, в районе деревни Б.Семешки находился к этому времени 1-й отдельный лыжбат, один из 12 лыжных батальонов, приданных 1УА).
На рассвете 28 ноября пришло танковое и мото-пехотное подкрепление. «Под утро мы прилегли немного поспасть, но сон был неспокойный. Дежурили по очереди у телефона. Моё дежурство было от 6 до 8 утра, и я как сейчас помню это время. Начало чуть-чуть рассветать, я посмотрела в окно и вдруг увидела, что по дороге прямо к фабрике идут танки. Я бросилась к телефону, стала звонить в партком, начальству, пыталась разбудить мою команду. Наконец, крикнула: Вставайте, в городе немцы!» [59, С.60]. Войска уже шли беспрепятственно, как «нож в масло», через Яхрому, переехали по мосту через канал (позиции 2го батальона 29сбр находились на северо-западных окраинах Яхромы, их «связали» боем и обошли), и немцы двинули развивать успех – двумя танково-моторизованными ударами: один ‑ через Перемилово (около 10 танков и пехота), к селам Костино и Ассаурово и далее на Загорск –Пушкино; второй ‑ главный удар осуществлялся немцами вдоль канала по Дмитровскому шоссе на Дмитров (около 30 танков, бронетранспортеры, автомашины, пехота) [13, С.30]. В результате 2-й батальон 29сбр остался драться в окружении на западном берегу канала в Яхроме; 1-й батальон также на западной стороне канала растянулся от рогачёвского моста на юг вдоль канала примерно до линии Елизаветино. 3-й батальон уже на восточной стороне канала распределился от южной окраины Дмитрова к лесу 1км восточнее Перемилова (по-моему, этот лес назывался Матцевский).
Вот как об этом пишет сам командарм В.И.Кузнецов: «На рассвете 28 ноября в штабе 29-й бригады было получено донесение из 2-го батальона о движении танков противника по дороге Ольгово — Яхрома. По приказанию командира бригады во 2-й батальон выехал начальник штаба бригады, чтобы на месте проверить обстановку и организовать отражение возможного наступления противника. Как стало известно позднее, около 7 часов утра 12 — 15 танков и одна-две роты пехоты противника с ходу атаковали левофланговую роту 2-то батальона, занимавшего оборону по западной окраине Яхромы. Рота, не имея противотанковых средств, в том числе и ручных гранат, не выдержала атаки танков и в беспорядке начала отходить на восточный берег канала. В Яхрому ворвалось около батальона пехоты противника с 10 — 15 танками. (к концу дня 28 ноября погибла почти вся 2-я рота вместе с ротным. Вспоминает Л. Абрамова из медико-санитарной команды, созданной при штабе МПВО на Яхромской фабрике: «27 ноября 41года, после ужина, мы услышали где-то вдалеке раскаты взрывов, выстрелы, небо на западе стало красным от зарева пожаров. Это была наша первая военная ночь. К нам уже стали привозить раненых, а некоторые приходили сами. Помню молоденького лейтенанта, раненого в живот. Мы перевязали его раны, оказали первую помощь и отправили на подводе с конюхом на другой берег канала. Позже, к сожалению, узнали, что спасти его не удалось»[59, С.60]. Свидетельствует Л.А.Волкова, в те годы молодая девушка, уговорившая комбата 2-го батальона, отпустить ее медсестрой на передовую на западную окраину Яхромы: «Раненых складывали возле штаба, который разместился в одном из частных домов. Раненых было много: силы неравные – у немцев танки, а у наших – бутылки с горючей смесью и минометы, но … без мин. Самолеты обстреливали город с воздуха» [59, С.103] Скорее всего именно эти «10-15 танков» с ходу ударили по Перемилово, Ильинскому и Б.Семешкам). Но 3 танка бойцы под командованием ротного М.Д. Нетробина уничтожили лишь одними бутылками с зажигательной смесью.
В итоге 2-й батальон 29сбр, окруженный северо-западнее
Яхромы (у фабрики), держал круговую оборону до 16.00 28 ноября [4, C.20-21]. Хотя командование
всегда предпочитает, чтобы солдаты стояли насмерть, пусть даже сражаясь голыми
руками.
Командарм 1УА: «Не проявив должной настойчивости в завязавшемся уличном бою, остальные две роты 2-го батальона также начали отходить. Противник, преследуя отходящие подразделения, захватил яхромский мост через канал и занял деревню Перемилово на его восточном берегу.» [3, С.280-281] Л.А.Волкова вспоминает: « Тех, кто остался жив, комбат разделил на 2 группы: одна пошла через шлюз, другая, включая санвзвод, вместе с ранеными, которых несли на плащ-палатках и везли на лошади, шла всю ночь через лес и овраги, к Туристу. Там оставили раненых, добрались до Дмитрова и соединились со своими.» [59, С.103]
Так оно и бывает. И потребовалось участие почти всей
наличной военной мощи 1УА на 28 ноября: 29сбр, 50сбр, бронепоезд №73(НКВД)
(командир капитан Ф.Д.Малышев), 123тбат, 38адн(«Катюши» с комплектом на 1
залп), даже 214 осб (отдельный строительный батальон, был в Дмитрове) и
ещё так называемый истребительный батальон, а по простому: ополчение из
стариков и подростков, набранное из жителей г.Дмитров (они
окопались у Шпилевского переезда на въезде в город), ‑ чтобы
восстановить стратегическое положение и отбросить немцев за канал. Не дожидаясь
возвращения офицера связи, командарм В.И.Кузнецов сам поехал ночью навстречу
50сбр, так как на нее была все надежда (к ночи 27.11
штаб 1УА фактически покинул Дмитров, в связи с угрозой захвата города).
Бой на главном участке (Дмитров) начался у Дмитровского ж/д
переезда «в предрассветную тень» 28 ноября. Передовые немецкие разведчасти были
уже не более 1 км от переезда. Главную роль здесь сыграл
бронепоезд №73 (он разделился на 2 отдельных состава, каждый на своем пути по
двухколейке) и приданная ему десантная стрелковая рота (пока не ясно из какого подразделения
эта рота была выделена). Бой шёл более 7 часов, поскольку
восход солнца 28.11.1941 был в 8.30, то и бой длился до 15-16.00. Немцы
потеряли 12 танков, 24 бронетранспортера и автомашины, около 700 человек
убитыми. Потери бронепоезда НКВД составили: 7 убитыми и 15 ранеными (получили награды 18 человек экипажа бронепоезда, то есть, скорее всего, это и есть число выживших), уничтожен паровоз
бронепоезда (в
процессе боя с вокзала Дмитрова в бой ввели замену – обычный паровоз
гражданского состава (машинист Доронин А.П., Лавров И.И., Мирошниченко И.В.),
который пришёл из Москвы вечером 27.11, и стоял под парами),
полностью повреждена самоходная бронеплощадка бронепоезда.
Потери нашей десантной стрелковой роты неизвестны, но по отрывочным сведениям устного характера - они полегли почти все, то есть не менее 100 человек.
Но чекистский бронепоезд был не единственным, кто участвовал в отражении утреннего немецкого штурма Дмитрова. Командарм Кузнецов пишет: «Противник, пытавшийся продвинуться к Дмитрову, был остановлен огнем танков, выдвинутых по распоряжению генерала Д. Д. Лелюшенко (30А) на дорогу Яхрома — Дмитров. Наступление батальона пехоты противника на участке 1-го батальона 29-й бригады, занимавшего оборону западнее Дмитрова, было остановлено около 10 часов утра огнем артиллерии и пулеметов.» Лелюшенко отдал свои танки сопровождения (рота танков) для утреннего боя, но их оказалось недостаточно. Танки же 1-й Ударной Армии надо было сохранять для будущих боёв, но несколько танков 123тб пришлось все же бросить в бой (на момент прорыва на вооружении 1-й УА имелось 35 танков: 5 КВ, 10 Т-34, 20 Т-60). Танки 123тб сразу начали нести потери: при попытке приблизиться к Яхромскому мосту подбили Т-34 (но командир орудия И.Р.Зимченко и радист И.М.Кресик выжили и вели бой весь день 28.11 и всю ночь, а как мост был взорван, танк отбуксировали наши).
В Перемилово все было по другому (Что бы было
понятно: Село Перемилово в те годы было большим селом с одной
главной улицей, протянувшейся с юга (от Москвы) на север (к Дмитрову). Стороны
улицы можно условно назвать слободами. Вся деревня стоит на возвышенности.
Справа и слева от нее: крестьянские дома с большими задними дворами и
огородами. В северном конце деревни стоит церковь. По
левую руку от села – за огородами на запад – понижение к каналу Москва-Волга,
по правую руку на восток перепад высот плавный: поле, а за ним лесистые высоты).
Поскольку ещё утром 27 ноября основная масса наших военных (3-й батальон 29сбр) ушла из села, оставив только орудийные боевые расчеты, а окопалась они через поле – на высотах за селом, в лесу (там же стоял 38адн-«Катюши»), ‑ то, вероятно, ожидали артобстрела села, но все эти военные лишь сосредотачивались, чтобы стать 1-й Ударной Армией и не имели приказа вести боевые действия. Штурмовая группа немцев к ночи с 27 на 28 ноября атаковала Перемилово и заняла западную часть и центр села, подожгла 3 дома, дав сигнал о захвате населенного пункта (другие дома в селе в ту ночь не были сожжены). В селе было тихо – за домами на задних дворах находились только наши разведчики в маскхалатах, орудия отвели за село. Штурмовая группа немцев стала закрепляться в первых домах с южного края села. А утром через Перемилово, продолжая развивать наступление, около 10 танков и пехота, не снижая темпа, двинулись на восток к лесу. Артподдержка немцами осуществлялась из Яхромы. Били полевые гаубицы. Со слов Ф.Я.Лисицына ‑ старший лейтенант П.П.Белоблоцкий (командовал в тот момент артдивизионом 29сбр), дал приказ артиллеристам в Перемилово отойти на новые позиции, так как возникала ситуация окружения. Но так или иначе одной из артбатарей (эта батарея находилась восточнее Перемилово как раз на линии разворачивающегося наступления) этот приказ вовремя не передали или командир батареи его вовремя не получил. Решение пришлось принимать заместителю командира батареи артдивизиона 29сбр лейтенанту Г.Лермонтову. И было у него всего 2 пушки. Он и принял бой между деревней и лесом, который не был запланирован нашим командованием. Это был тот самый «человеческий фактор» войны.
Немецкие танки шли тяжело, снега было много, поэтому поначалу наши бойцы могли перетаскивать два своих орудия. По сути, группа наших артиллеристов вынуждена была с боем отходить, тем самым прикрывая уже окапывавшихся в конце села у церкви и за селом однополчан. Фактически ребята выигрывали время для тех, кто успел отойти. В разгар боя расстояние между расчетами Лермонтова и танками Мантойфеля составляло 30-40м. Били прямой наводкой. В итоге были уничтожены обе пушки и погибли все артиллеристы батареи, кроме самого Лермонтова. Но немцы, потеряв до сотни убитыми (включая офицеров), прекратили атаку через поле на этой линии.
Кузнецов пишет об этом так: «Дальнейшее продвижение противника в восточном направлении было
остановлено 3-м батальоном 29-й бригады с дивизионом реактивных минометов,
занявшим для обороны высоты в одном километре восточнее деревни Перемилово.» («Катюши»,
правда, в бою не участвовали).
Можно было покомбинировать, но Сталин внятно объяснил Кузнецову, что врага надо срочно убрать с восточного берега канала. И ещё поручил командарму спасение окруженных войск, так называемой «группы генерала Захарова». Комбинировать здесь времени не было. И только начал заканчиваться бой у въезда в город на Дмитровском шоссе с главной группой немцев, как в 14.00 стали выбивать немцев из Перемилово силами 3 бат.29сбр, 1-го отдельного лыжного батальона и подошедшей 50сбр.
Самое неприятное было то, что военной подготовки у бойцов из 50-й («коммунистической») стрелковой бригады в общей массе не было. Люди были недавно призваны из запаса, ещё недостаточно обучены военному делу и необстреляны. Следовательно, пришлось брать массовым героизмом. Это и есть та правда войны, о которой нельзя отворачиваться, нельзя скрывать. Предательски мерзкая организация управления в большевистской армии ‑ РККА, в первую очередь: воровство и разгильдяйство,‑ всё это привело к тому, что и сами кадровые части РККА полегли (или были взяты немцами в плен в первые 3 месяца войны), и подставили мобилизованных 35-45 летних гражданских мужиков под «массовый героизм». Но им не привыкать. Первым окраины села достиг 3-й батальон 50сбр с фланга. В этом батальоне находился для поднятия боевого духа комбриг М.Т.Субботин (он же и нач.штаба бригады) и начальник политотдела бригады С.Е.Стрельцов. Меньше всего повезло 2-му батальону 50сбр. Его линия наступления располагалась с востока, там, где пару часов назад полегли артиллеристы Лермонтова. Немцы встретили нашу атаку контратакой. Опять пошли их танки. Танки пришлось уничтожать гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Артиллерийской поддержки и противотанковых ружей у батальона в этом бою не было. Неизвестно, сколько уничтожили танков, но подожгли не менее трёх. Танковую контратаку отразили. Но Перемилово не освободили. Отошли на исходные позиции. Заплатили за это гибелью комбата 2-го батальона Фёдора Дмитриевича Круглова, и тяжёлым ранением комиссара батальона Ф.Я.Грачева, который тут же во время атаки принял командование после гибели Круглова. Погибло много бойцов бригады.
Но наступление на Дмитров 28.11 немцам
сорвали. Командарм Кузнецов пишет об этом так: «Начавшееся около 14 часов наступление частей 50-й и 29-й бригад окончилось
неудачно. Огнем пехоты и главным образом танков противник остановил наступавшие
части в 300 метрах от восточной окраины Перемилова и вынудил их отойти в
исходное положение. Только на левом фланге лыжному батальону удалось очистить
от мелких подразделений две деревни и выйти на восточный берег канала. (то есть к концу дня 28
ноября 1-й лыжбат выбил немногочисленные разведгруппы из Ильинского и Больших
Семешек).
Учтя трудность борьбы пехоты против вражеских танков без
противотанковой артиллерии в дневное время, мы приняли решение отложить атаку
до утра 29 ноября (в утренние часы видимость была слабой). 1-й батальон 29-й
бригады, занимавший оборону на западном берегу канала у Дмитрова, в связи с
угрозой обхода его флангов в ночь на 29 ноября был отведен на восточный берег
канала в район Дмитрова» (на самом деле 1-й
батальон 29сбр отвели на восточный берег канала, так как намечалось затопление
западного берега канала, о котором я уже упоминал. То есть затопление максимально сокращало точки возможного
форсирования канала).
«Повторная атака
деревни Перемилово, назначенная на 6 часов утра 29 ноября, увенчалась успехом.
Под покровом темноты части 29-й и 50-й стрелковой бригад под командованием
командира 50-й бригады полковника Субботина, сблизившись с охранением
противника на 150 — 200 метров, внезапно перешли в атаку и ворвались в деревню
Перемилово. Враг, застигнутый врасплох, не оказал серьезного сопротивления и,
потеряв несколько десятков солдат из 14-й мотодивизии и 20 танков 7-й танковой
дивизии, в беспорядке отошел на западный берег канала. Преследуя его,
подразделения 3-го батальона 29-й бригады захватили мост через канал. Однако
огонь противника помешал наступавшим частям с ходу овладеть Яхромой».
К 9 утра 29.11 штаб 1УА сообщил ставке о выполнении приказа по ликвидации прорыва, то есть фронт был выровнен опять по каналу Москва-Волга. В реальности добивали прорвавшуюся группировку весь световой день 29 ноября (у Перемилово и Яхромского моста). Кузнецов понимал, что вскоре немцы могут отбить мост. А ему надо было хотя бы 1-2 относительно спокойных дня для завершения формирования своей 1-й Ударной Армии. И поскольку распоряжение о возможном взрыве мостов содержалось в приказе Ставки (о ликвидации прорыва через канал), то принимается решение взорвать гужевой (он же автодорожный) яхромский мост. Послали автомашину с саперами и взрывчаткой. 12 солдат и 1 лейтенант. Мост заминировали и взорвали, но из 13 человек живым вернулся только один солдат: Юлдаш Бабаджанов.
Есть данные о поддержке с воздуха: ДБ-3 (Ил-4) полка АДД и СБ 150-го авиаполка [56]. Хотя я не уверен, что эта поддержка оказывалась именно для уничтожения живой силы и техники противника. Скорее всего летчики летали и разбомбили ж/д мосты через канал 29-30 ноября.
Зачем я уделил столько внимания Яхроме?
Все обыденно и просто. Спустя 12 лет, в 1953 году, теперь
уже генерал Мантойфель напишет памятку для своих новых хозяев – американцев,
где скажет следующее: «Функция центра
мира и защитного вала против наступающего Востока … отнята теперь у нее (Германии) историей и передана Америке. В связи с этим Америка не может пожинать плоды своей победы в этой
войне и заниматься укреплением мира и разрядкой международного напряжения,
наоборот, она должна использовать всё своё могущество и направить все свои
усилия на создание ещё большего напряжения сил, почти не уступающего напряжению
сил военного времени, чтобы быть в состоянии выполнить эту задачу» [58, С.603]
Америка выполнила свою задачу. Факт остается фактом ‑ старый немецкий аристократ генерал Хасо фон
Мантойфель не смог взять Москву в 1941, но благословил американцев на взятие
Москвы в 1991.
На главную страницу сайта Написать-обратная связь К основному тексту Мои корни
